сегодня
ЛУКОЙЛ - Прикамью
последний номер
№6 / 21 Марта
Организации Группы «ЛУКОЙЛ» в Пермском крае

ДЕВОНСКАЯ НЕФТЬ ПРИКАМЬЯ

65 лет назад в Прикамье добыли первую в регионе девонскую нефть. С этим событием связывали множество радужных перспектив. Однако со временем выяснилось, что мечтам первопроходцев так и не суждено превратиться в реальность.
ДЕВОНСКАЯ НЕФТЬ ПРИКАМЬЯ

Открытие в 1929 году первого на востоке страны Верхнечусовского нефтяного месторождения положило начало активному освоению Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, о существовании которой давно говорил академик Иван Губкин. В результате развернувшихся между Волгой и Уралом широкомасштабных разведочных работ вся страна узнала об обширных запасах "черного золота" "Второго Баку". В отличие от молодой кавказской, залежи урало-поволжской нефти были обнаружены в древних пластах пермского и карбонового периодов на глубине от 300 до 1200 метров.

Продолжая изучать геологическое строение этого огромного нефтеносного района, Губкин пришел к выводу, что углероды должны залегать там и в более глубоких девонских отложениях, формировавшихся свыше 300 млн лет назад. На запад от подножия Урала горизонтальные слои девона образуют огромные пологие складки, в приподнятых частях которых, по гипотезе ученого, могла скрываться нефть. Это было довольно смелое предположение, однако, помня о предыдущем "попадании" Губкина, его решили проверить на практике. Тем более наступила война: фронт и тыл остро нуждались в нефтепродуктах.

Первую в СССР девонскую нефть обнаружили летом 1944 го­да в районе Самарской Луки. За одни сутки из скважины, заложенной в Жигулевских горах на глубину 1500 метров, добыли 500 тонн нефти. Два месяца спустя еще более богатую девонскую свиту нашли в Туймазах. Старались не отставать от соседей и первооткрыватели волго-уральской нефти - пермяки. "Мы живем одной мыслью, одним стремлением - быстрее вскрыть богатейшие нефтяные запасы древних девонских пластов", - писала краснокамская газета "Нефть - фронту" в апреле 1945 года. К этому времени местные буровики уже вплотную подошли к верхней границе девона и с нетерпением ждали момента, когда фонтаны девонских отложений, открытые на Волге и в Башкирии, наконец забьют и в Прикамье.

В объединении "Молотовнефть" сверхглубокие скважины по заранее намеченному контуру нефтеносности Краснокамск - Северокамск - Оверята бурили сразу несколько бригад. Несмотря на сплошные аварии из-за бракованных долот и канатов, работу в условиях отдаленности от снабженческих баз, изношенные трубы и режущие инструменты, буровики упорно продвигались к заветной цели, ставя рекорд за рекордом во Всесоюзном социалистическом соревновании за повышение скорости проходки.

Одним из таких людей был буровой мастер Михаил Кропачев (на снимке справа). В 1929 году он жил в Верхнечусовских Городках, и, будучи еще подростком, попал в ту самую бригаду, которая вместе с профессором Преображенским искала в его селении калийную соль, а обнаружила первую на Урале нефть. И надо же такому случиться, что именно бригаде, которой руководил Кропачев, удалось стать первооткрывательницей уральского девона! 9 августа 1945 года из пробуренной ею разведочной скважины № 8 Северокамского месторождения был получен мощный фонтан девонских отложений, устремившихся на поверхность с глубины 1780 метров.

Этот исторический момент отразил в своей повести "Бутылочка нефти" известный пермский писатель Лев Давыдычев, трудившийся тогда в каротажной группе Краснокамской конторы турбинного бурения: "Буровая была видна с самой вершины холма. Издали, сверху, казалось, что внизу идет митинг. Вокруг вышки - около десятка машин, легковых и грузовых, а на самой буровой было много людей. Одеты они были не в рабочие спе­цовки, а в праздничные костюмы. Щелчок - и тишина. Никто не слышал, как там, на глубине около двух тысяч метров, выстрелили перфораторные камеры, как шесть пуль разорвали пласт, открыв доступ нефти в скважину. В трубе забурлило, зашумело, и в воздух взлетел столб нефти, перемешанной с раствором. Люди отхлынули назад, на ротор выпрыгнули бурильщики, и нефть вмиг была закрыта трубой фонтанной арматуры, перекрыта задвижками. Фонтан ушел в нефтепровод..."

На самом деле хеппи-энд литературного произведения был далек от действительности. К моменту получения девонской нефти монтажники треста "Молотовнефтестрой" только приступили к сварке первых километров трубы, ведущей из Северокамска на Краснокамский нефтеперегонный завод. "Большая девонская нефть уже заполнила все земляные амбары, - констатировала газета "Краснокамский нефтяник". - Эксплуатационники вынуждены или закрывать скважину № 8, или... выпускать нефть в землю".

Упустившие время "нажимали" изо всех сил и к концу августа отрапортовали о сдаче 18-километрового нефтепровода в эксплуатацию. Однако проработал он недолго. Уже 2 сентября прорвало первый стык, а затем подобные аварии на новой трубе стали следовать практически ежедневно. Оказалось, что строители технологического объекта в пылу ударного труда начисто забыли про элементарные законы физики. На всем протяжении магистрали не было ни одного сальникового компенсатора, а сама труба была не только ничем не утеплена, но еще и располагалась на коротких лежках. В результате днем металл нагревался, а, охлаждаясь ночами, рвался там, где тонко - на стыках и крутых поворотах...

Тем временем партия и правительство громогласно объявили о начале "новой блестящей эры в развитии краснокамских нефтепромыслов" и бросили на дальнейшее разбуривание уральского девона дополнительные силы и средства. Но чем дальше разведчики врезались в глубинные недра Земли, тем яснее становилось, что их направили по ложному курсу.

- Как выяснилось впоследствии, Прикамью досталась лишь северная часть большого девонского "пирога", залегающего на просторах Татарии и Башкирии, - рассказывает проработавший долгие годы в объединении "Пермнефть" кандидат геолого-минералогических наук Семен Ваксман. - География этих маломощных (не более 8 метров) пластов в Пермском крае напоминает собой лоскутное одеяло. Обнаружить такие "шнурковые" залежи трудно даже методами современной сейсморазведки. Не случайно большинство пробуренных на девонскую свиту скважин попадали не в коллекторы, а в окружающие их глины.

Таким образом, поиски девонской нефти в Прикамье превращались в затратное, экономически невыгодное занятие. И все же вскрытие этих пластов, ставшее одной из самых громких трудовых побед пермских нефтяников в первые послевоенные годы и открывавшее перед ними, как тогда казалось, качественно новые горизонты, сослужило для отрасли хорошую службу. Неудачи при поиске продуктивного девона заставляли геологов постоянно задумываться, в каком направлении двигаться дальше. Тогда и родилась знаменитая идея Константина Шершнева, предложившего искать нефть в ловушках узких барьерных рифов, "живущих" в карбоне. Разработка этих залежей стала затем делом многих десятилетий, принесла заслуженную славу пермской нефти и экономическое благополучие всему региону. За то, что это случилось, необходимо сказать особое спасибо девонским углеводородам, столь быстро направившим местных нефтедобытчиков по верному пути.

Станислав СЛЮСАРЕВ

Вернуться