сегодня
ЛУКОЙЛ - Прикамью
последний номер
№6 / 21 Марта
Организации Группы «ЛУКОЙЛ» в Пермском крае

Школа Герасимова

С именем Николая ГЕРАСИМОВА современные ученые связывают особый этап в истории изучения геологии Западного Урала и Приуралья, в подготовке квалифицированных кадров для российской геологии.
Школа Герасимова

Николай Павлович Герасимов является основателем научной и научно-педагогической школы палеонтологов-стратиграфов и геологов-нефтяников. Сегодня ее нередко называют «пермской школой», но чаще — «школой Герасимова». Она оказала заметное влияние на направления фундаментальных исследователей по стратиграфии, палеонтологии, нефтегазовой геологии. Предшественником этой научной школы является профессор Павел Преображенский, первооткрыватель Верхнекамского месторождения калийно-магниевых солей и первой промышленной нефти на территории современной Волго-Уральской нефтегазоносной провинции. «Знамя» геологической науки подхватил Герасимов.

Многие выдвинутые этим замечательным ученым предложения в области палеонтологии, стратиграфии, тектоники, геологического строения нефтяных месторождений являются общепризнанными и в настоящее время. Особенно значим вклад Герасимова в области разделения каменноугольных и пермских отложений, в установлении границы между ними.

После окончания Казанского университета Николай Павлович был оставлен в аспирантуре. Затем началась практическая деятельность: вел геологическую съемку в Башкирии и Пермской области, трудился старшим геологом и начальником научно-исследовательской лаборатории в тресте «Востокнефть». Став в дальнейшем главным геологом конторы «Прикамнефтеразведка», за короткий срок организовал работу по поиску и разведке нефти. К сожалению, мало кто из современных геологов сможет назвать наиболее известные достижения этого ученого. В частности, Герасимов подготовил к разведке Северокамское поднятие, на территории которого в 1938 году была найдена промышленная нефть. Но куда более значимым событием явилось открытие двумя годами раньше при непосредственном участии Герасимова знаменитого Краснокамского месторождения, которое сыграло значительную роль в развитии нефтяной промышленности. В 1935 году в этом районе начали освоение залежей нефти, пробурив четыре разведочные скважины. Однако результаты разведочных работ были неутешительными: нефть кунгурской залежи оказалась очень густой, слабо насыщенной газом и лишенной почти всех легких фракций. Тяжелая, с малым притоком, она не имела высокого товарного качества. В конторе нефтеразведки все чаще стали возникать разговоры о прекращении дорогостоящих поисков. Герасимов был иного мнения. Обладая уникальным «геологическим» мышлением, необходимой для представителей его профессии интуицией и будучи прирожденным аналитиком сложнейших тектонических процессов, он понимал: хорошая нефть может прийти сюда из карбона. Для этого необходимо продолжить разведку основной залежи и углубить одну из скважин, пробурив ее до верейского горизонта. По настоянию Герасимова начались необходимые работы. Время шло, однако притока нефти по-прежнему не наблюдалось…

А далее события принимают поистине драматический оборот. Герасимова вызывают в Наркомат нефтяной промышленности Советского Союза. Николай Павлович понимал, что прямо на заседании, которым руководил сам Иван Михайлович Губкин, его могут объявить врагом народа. Вместе с ним в столицу отправился молодой геолог (впоследствии ставший профессором Пермского университета) Павел Софроницкий, чтобы нести дежурство на главпочтамте в ожидании телеграммы о результатах бурения. Прошел час, два… Но никаких известий не было. «Уже началось заседание, — вспоминал позже Софроницкий, — а я все сидел и ждал. И вдруг телеграмма: «С такой-то глубины поднят нефтяной керн». Я с этим документом бегом в наркомат. Влетев в приемную, вручаю телеграмму секретарю: скорее, скорее! Она открывает дверь в зал, и я вижу: Николай Павлович стоит весь красный, а с трибуны его «разносит» очередной докладчик. Секретарь передает телеграмму. Герасимов был спасен!». Участники заседания, среди которых авторитетнейшие геологи-нефтяники, сменив свой гнев на милость, написали в резолюции следующее: «Это открытие вводит Краснокамский участок в качестве мощного нефтяного месторождения в систему наличных нефтяных месторождений Союза». Таким образом, риск, на который осознанно пошел главный геолог «Прикамнефтеразведки» Герасимов, оказался оправданным. В апреле 1936 года с глубины 954 метра пошла высококачественная нефть. В ней содержалось до 26% бензина и 20% керосина. Кроме того, эта нефть выдерживала 40-градусные морозы, что в условиях суровой зимы было весьма ценным качеством. Краснокамская нефть была лучшей из всех открытых к тому времени в Прикамье…

Чуть позже Николай Герасимов переходит на преподавательскую работу: сначала заведует кафедрой палеонтологии Уральского университета в Свердловске, а со следующего года — кафедрой исторической геологии и палеонтологии Молотовского (теперь — Пермского) государственного университета. На кафедре он возглавлял палеонтолого-стратиграфические исследования верхнепалеозойских отложений Камского Приуралья, осуществлял руководство научно-исследовательскими работами студентов и аспирантов. При нем изменилась методика преподавания геологических дисциплин, сформировалось единое направление научных работ. Не нужно забывать, что о строении осадочного чехла Пермского Прикамья в те годы было известно еще очень мало. Далеко было до открытия таких глубоко залегающих объектов, как визейская дельтовая система и верхнедевонские рифы. На начальном этапе изучения недр очень важно было грамотно организовать эти исследования, подготовить профессиональных геологов-разведчиков, владеющих необходимым научным инструментарием и способных грамотно вести поиски новых месторождений. Герасимов и его команда с этими задачами справились блестяще!

Можно бесконечно спорить о том, какими качествами должен обладать настоящий ученый. Но несомненно одно: его отличает особый подход в изучении научных направлений, системность, необыкновенная настойчивость в достижении цели. «Оригинальные взгляды Герасимова, не любящего ходить по избитым тропам науки, на стратиграфическое деление верхнепалеозойских отложений принимаются не всеми геологами, — писал в свое время Павел Преображенский, — но следует отдать должное отчетливой мысли и тщательной проработке обширного материала, положенного в основу этих взглядов. Без знакомства с его трудами не может сейчас обойтись ни один геолог, заинтересованный в решении основных проблем строения Западного Приуралья». По мнению другого авторитетного ученого, доктора геологических наук Михаила Залесского, Герасимов является одним из наиболее сведущих лиц в геологии приуральской полосы каменноугольных и пермских отложений. В течение 25 лет Николай Павлович изучал палеозой, главным образом занимаясь стратиграфией среднего и верхнего палеозоя. Его «подопечными» были ископаемые остатки — брахиоподы, кораллы, моллюски…

В 1943 году за высокий уровень своих научно-исследовательских работ ученый получил премию Наркомпроса. Он по-прежнему много внимания уделял практической работе по поиску и разведке нефти в Прикамье. Наград же за свой труд специально не искал. В этом не было необходимости: почести и звания, как говорится, сами ходили за ним по пятам. В 1944 году Герасимов защитил диссертацию, а двумя годами позже ему была присуждена ученая степень доктора геолого-минералогических наук и одновременно присвоено звание профессора. Ученый также был удостоен персонального звания «генеральный директор геологической службы III ранга» (такое необычное звание существовало в те годы).

Те, кто хорошо знал Герасимова, рассказывают, что для него не существовало понятия «личное время». Все было подчинено только работе! Он порой фактически жил на службе. Так, в период его преподавательской деятельности в Пермском университете ему отвели небольшое помещение под жилье, располагавшееся здесь же, на кафедре. Принимая экзамены, которые длились с утра и до позднего вечера, Николай Павлович периодически «курсировал» между аудиторией и своей квартирой. Нередко приходил посмотреть и на то, как члены кружка полевой геологии, которым он руководил, самостоятельно изучают привезенный с практики материал. «Бывало, часов в девять вечера, — вспоминает сегодня ученик Николая Павловича доктор геолого-минералогических наук Олег Щербаков, — могла открыться дверь и на пороге кафедры появлялся Герасимов, держа в руках пряники или конфеты. Время тогда было трудное, и он своим долгом считал подкормить нас, своих учеников. Мы высоко ценили такое доверительное отношение, простоту и искренность общения».

Как педагог, Герасимов обладал тем редким даром, который позволял ему доходчиво объяснить даже самую сложную тему. К примеру, рассказывая о радиоляриях — подклассе морских простейших, рисовал на доске море, вулкан. Рисунки сопровождал пояснением: «Вот плывет радиолярия-папа, рядом с ним — радиолярия-мама. Приплыли они к вулкану. А тут ядовитые вода и газы. Приплыть-то приплыли, да вскоре и померли. Такой конец ждал и всех остальных. Чем дело закончилось? Яшма образовалась!» Будущие геологи такие «сказки» очень любили, потому что все сразу становилось понятно.

Однако тот же самый Герасимов устраивал порой такие показательные уроки, участвовать в которых студенты откровенно побаивались. К примеру, тему об аммонитах — группе ископаемых моллюсков — он излагал следующим образом. Вызвав какого-нибудь студента из группы, он приказывал ему лечь животом на стол. Тот краснел-бледнел, но подчинялся указанию. А дальше происходило вот что: взявшись одной рукой за ноги испытуемого, другой — за голову, Герасимов начинал их подтягивать друг к другу. В конце этой хотя и короткой, но малоприятной экзекуции Герасимов произносил: «Вот так закручиваются аммониты». И тут же — вопрос к аудитории: «Надеюсь, все поняли?..»

Впрочем, на подобное студенты никогда не обижались. Буквально носили своего любимого учителя на руках. В числе преподавателей, чьи лекции считались высшим классом (а они сами становились победителями проводившихся в те годы конкурсов между факультетами), не раз было названо имя Николая Павловича. Благодарные ученики и сегодня вспоминают его изречение: «Слова развеет ветер. Дела останутся». Вся жизнь Герасимова, его верное служение науке — верное тому подтверждение.

Наталья СОЛОВЬЁВА

Вернуться